Начнем с самого начала. Забеременела я сразу же, как захотела, первая же попытка оказалась удачной. Точнее, конечно, малыша я хотела и раньше, но сначала нам с мужем надо было решить ряд принципиальных вопросов. Ему – созреть до этого (торопить я его не хотела, и сейчас, глядя, как ласково и трепетно он ухаживает за нашей дочуркой, рада, что он именно сам принял серьезное решение о ребенке) мне - устроиться с неофициальной работы на официальную, чтобы спокойно потом уйти в декрет и получить полагающиеся выплаты. Вообще-то я работаю спортивной журналисткой, а в журналистике у нас вся оплата производится в конвертике. Да и подлечиться надо было обоим, витамины попить, прекратить постоянно праздновать День взятия Бастилии, день граненого стакана, день клубники, день хмурого мужа и т.д. шампанским, пивом и вином (курить – мы не курим оба). Да и просто подготовиться морально, что было немаловажно, учитывая мой предыдущий печальный опыт двух беременностей с первым мужем (вспоминать об этом не хочется).
Но, как только мы решили отказаться от предохранения, я забеременела тут же. Причем абсолютно была уверена, что это событие произошло, поэтому через три дня после предполагаемого зачатия, поехав в Москву на матч «Локомотив» - «Шинник» в октябре 2005 года, отказалась на стадионе пить с коллегами журналистами коньяк «для сугреву» и постоянно бегала к команде за горячим чаем.
Не дожидаясь месячных, за 2 дня до них купила в аптеке тест. От нетерпения сделала его днем на работе. Разумеется, получила «фигу». Одна издевательская полоска. Расстроилась жутко, но по дороге домой купила еще один. Его использовала, как и написано в инструкции, утром на следующий день. Полоску положила в ванной на доску и... Через несколько секунд на тесте было ДВЕ полоски, а мы с мужем в одночасье стали самыми счастливыми людьми на свете. Больше я тестов не делала, даже кровь не сдавала, так как точно знала, что это ОНО. И хотя у меня ничего в организме не происходило, я стопроцентно знала, что изменения уже идут, и мне казалось, даже чувствовала их.
А дальше были счастливые 8 с половиной месяцев беременности. Я летала как на крыльях, у меня ничего не болело, меня не мучил токсикоз, ни рвоты, ни тошноты, ни изжоги, ни-че-го. Правда, на 8 неделе меня положили в больницу на сохранение, поставив угрозу, но это, я так полагаю, была всего лишь перестраховка доктора и желание (ее) отработать свои «деньги» и дать мне возможность уйти на пару недель с работы и отдохнуть, что в моем положении было просто чудесно. Просто у меня один день помазали коричневые выделения и перестали, я знаю, у многих во время беременности так бывает. А она отправила меня в гинекологию, где – внимание! – одно-двухместные палаты, в каждой из которых евроремонт, душевая кабинка, туалет, биде, телевизор, холодильник. В общем, лежать там была просто сказка. А отдохнуть от работы мне не мешало. Моя начальница, которую характеризует только тот факт, что, родив пять лет назад сына, она через месяц уже вышла делать карьеру и сбагрила сына маме, и даже сейчас, купив квартиру себе с мужем, ребенка жить с собой не взяла, купила им с мамой квартиру через две остановки, вела себя соответствующе. Еще когда я поступала на работу, она меня предупредила, чтобы я год не беременела. Взяла с меня обещание (я, конечно, дала, но интересно, как бы она заставляла его выполнять, если бы слово я не сдержала?). Я устроилась на железную дорогу, поэтому все льготы и выплаты были по-государственному, а ликвидация такого предприятия, сами понимаете, нереальна, так что уволить меня было бы проблематично. Но слово я сдержала – устроилась на работу 20 апреля 2005, ушла в декрет 29 апреля 2006. Правда, перед этим еще взяла законный отпуск. Но начальница все равно была недовольна. К сожалению, из-за лежания в больнице мне пришлось сказать ей о беременности раньше, чем я хотела. А то просто на больничный она нас, представьте себе, особо не отпускает. Узнав о моей беременности, она меня долгое время доставала – постоянно вызывала работать в выходные, мотивируя тем, что другие не могут по уважительной причине (а у меня, стало быть, неуважительная). Поначалу я выходила, так как мне самой это было удобно. У меня у мужа сменная работа и выходные в субботу-воскресенье бывают редко, обычно на неделе. Поэтому, когда у него выпадал выходной, я отпрашивалась у нее на неделе. Отпускать она меня, конечно, не хотела, но я взывала к ее совести – мол, а беременную вызывать в выходные нормально? И она соглашалась. А потом мне надоело работать в выходные, и я взбунтовалась. Она в наказание отселила меня от всей службы на другой этаж в отдельный кабинет, думая, что я расстроюсь разлучению с коллективом. Ха, для меня это был настоящий кайф – одна в кабинете, сделала всю работу быстро и сиди в Интернете, читай книжки, пей чай. Она меня принципиально не посещала, типа делала вид, что не замечает, даже задание давала через кого-то совершенно не по рангу. А коллектив, кстати, ходил ко мне отдыхать постоянно и пить чай и кофе, так как работать с ней в одном кабинете было мучительно даже мужикам. Ну да ладно, это отступление.
Вернемся к беременности. Протекала она отлично, я много гуляла, пила витамины, ела овощи, вела здоровый образ жизни. До 20 недели нам удавалось прекрасно скрывать наше состояние от всех родственников и друзей, так как я нисколько не потолстела, прибавила полтора кило и влезала в свою добеременную одежду. Впрочем, из-за отсутствия прибавки, я, напуганная замерзшими беременностями знакомых и подруг и собственными проблемами при прежних беременностях, а также девчонок из форумов на сайтах, я постоянно переживала, вдруг чего не так развивается? И постоянно бегала на УЗИ слушать сердечко. Своего узиста я сразу спросила – не вредно ли так часто его делать, на что он сказал – вреднее, нервничать и думать, что с твоим ребенком что-то случилось.
Кстати о докторе. В свою ЖК я не ходила. Мама у меня - врач, работает в той же поликлинике. Пойти на учет в своем районе означало, что весь район сразу будет знать, что у Нины Витальевны дочка-то беременна, а мне этого не хотелось. То, что мое состояние долго для всех оставалось тайной придавало мне еще больше загадочности, и я чувствовала себя счастливой оттого, что знаю что-то, чего не знают другие. А доктора своего я знала уже несколько лет, она работает в частной клинике по совместительству и у нее я как-то наблюдалась. Тогда мне понравилось ее отношение и подход, а также то, что она не советского типа врач, а молодая, современная. Когда мы готовились к беременности с мужем, то и анализы всякие сдавали у нее, и она взяла меня в свою ЖК, где она постоянно работает. Правда, за деньги, но чисто символические. Официально наблюдение в данной ЖК платное стоило 7 тысяч. Она взяла у нас 3000, полторы в начале беременности и полторы уже после рождения ребенка. К слову, я не пожалела нисколько, что наблюдалась у нее: деньги свои она отрабатывала, как я сказала, не только больницей, но и постоянным вниманием, звонками на мобильный и домой, советами, иногда и бесплатными витаминами. Подход у нее, правда, может показаться кому-то неправильным, но она считала, что беременную женщину не стоит загружать кучей анализов просто так. Если все анализы и УЗИ показывают, что с ребеночком все в норме. Поэтому заставляла меня сдавать только обязательные для всех анализы, никаких тройных и двойных тестов я не сдавала, не тряслась, по очередям в поликлиниках не стояла, не дергалась. Когда за месяц до моих родов она ушла в отпуск, и я досталась под наблюдение другому врачу, я узнала сполна все прелести наших ЖК – меня за месяц нагоняли так, что я еле ноги волокла по всем кабинетам и специалистам. И все это для того, чтобы услышать, что все в порядке.
В последние два месяца моей благополучной беременности пришел конец. В основном, по семейным обстоятельствам. Мы с мужем проживаем у моей мамы, здесь же еще жила и моя бабуля, которую угораздило в апреле слечь. Ей 90 лет и в принципе это объяснимо, но она не просто слегла, у нее начался некоторый старческий маразм, и это привело к тому, что дома был настоящий дурдом. Квартира превратилась в проходной двор, ибо моя мама не могла ухаживать за ней одна, ей помогали и постоянно приходили тетя и дядя, между собой они частенько ругались и на бабушку порой тоже, потому что та требовала постоянного внимания, чтобы возле нее находились круглосуточно и даже ночью. В общем, нервов потрепали изрядно, хотя сейчас, когда бабули нет, я очень сожалею, что тоже ругалась из-за этого…. Возможно, сейчас я пожинаю плоды – моя доченька очень возбудимая. Кроме того, из-за бабушки надолго застопорился наш ремонт в нашей комнатке, и я вообще боялась, что мы не успеем его доделать даже к рождению. В итоге, конечно, все успели, но опять же нервов было измотано куча целая. Бабулечка моя, к счастью, рождение правнучки еще застала, пообщалась с ней немножко, но через месяц умерла…
Кстати, о том, что у нас будет дочка, мы узнали в 17 недель на УЗИ. Которое опять же было не плановым, а потому, что я переживала, что живот не растет и дите не чувствуется. Я не сомневалась, что у нас будет доча, хотя поначалу хотела сына. Но девочку хотел муж (у них и так в семье слишком много парней), а у нас почему-то всегда все получается, как ему хочется. Даже если он соглашается со мной, все равно почему-то потом случается все так, как он говорил. Но под его влиянием и я стала хотеть дочку и сейчас даже не представляю, как это у меня был бы мальчик, а не моя прекрасная принцессочка. В общем, на УЗИ нам сказали - дочка. Имя придумали почти сразу, вариантов было несколько. Я сказала, какие три имени. Которые мне очень нравятся, и предложила мужу выбрать из них. Дину он отмел сразу, а между Варей и Соней после некоторых колебаний выбрал Соню. Так у нас в животе появилась Сонечка, Софьюшка, Софочка, Софка-любимофка, Софья Юрьевна.
В конечном итоге все было сделано, мы переехали в свою комнату и стали ждать. Тут надо сказать, что недели с 32 меня немного пугали, что я могу родить преждевременно, мол, ребенок расположен очень низко и когда начнет расти, возможно, начнутся роды. Я молила Господа, чтобы не родить раньше срока… как я потом жалела об этом!!!!!
На 38 неделе у меня в моче обнаружили белок, врач, который меня вела вместо моей докторши, заохала, заахала и направила меня в больницу, в отделение патологии беременных (почему мне тогда никто не объяснил, что подобное на поздних сроках случается со многими, тем более белок у меня был не слишком высокий?). Накануне я долго выбирала роддом. Дело в том, что срок мне ставили на 8 июля, а роддом, в котором я хотела рожать, на НПЗ, до 1 июля был закрыт на мойку. Учитывая, что меня пугали преждевременными, я боялась ждать его открытия – вдруг не дохожу. А из-за этих сертификатов не знаю, в каком городе как, но у нас надо заранее подписать обменную книжку в роддоме, который ты выбрала, иначе потом тебя все равно могут не принять, мотивируя, что нет мест и т.д. Другой роддом в Брагино 9-й – закрывался на мойку, наоборот, с 1 июля и на него я тоже не могла надеяться. Оставалось два роддома – на Набережной и на Липовой. На Набережную я не очень хотела. Во-первых, пугали тем, что там вечный стафилококк, во-вторых, он древний и там до сих пор используются щипцы и вакуум при родовспоможении (моей знакомой так повредили головку ребенку и были гематомы), в третьих – там кафедра и часто можно видеть студентов, которых я не желала видеть на своих родах. Роддом на Липовой хвалили, но меня знакомые предупреждали, что там слишком делают акцент на платниках и бесплатные (а рожать я собиралась бесплатно, во всяком случае, официально) не пользуются большим вниманием. Моя подруга, например, сказала, что к ней за 8 часов схваток подошли лишь 1 (!) раз и только когда она почувствовала позывы тужиться и начала орать как резаная, через 30 минут прибежала акушерка. Но, тем не менее, выбрала я все-таки этот роддом, уж слишком много нехороший историй я слышала про роддом на Набережной.
Накануне 26 июня, когда я должна была поехать на Липовую в отделение патологии, моей маме (она врач-терапевт) позвонила хорошая знакомая, гинеколог из Питера. Узнав, что я должна скоро родить, предложила позвонить своей знакомой на Набережную, она заведующая местным отделением патологии и договориться про роды там. Мол, не платно по контракту, но за чисто символическую плату помогут тоже. Но я как-то была уже настроена на Липовую и звонить этой Ирине Николаевне не стала.
Однако на следующий день изменилось все. Я приехала на Липовую с заранее подписанной книжкой у заведующей, но меня в патологию не приняли. Сказали, что мест нет. И не будет. На вопрос, а что же мне делать, мне сказали – езжайте на Набережную, там вы по прописке, вас обязаны взять. Я даже хотела предложить денег за платную палату, но меня отбрили так грубо и по-хамски, что я решила – рожать здесь я не буду ни за какие коврижки. Развернулась и уехала домой. Звонить Ирине Николаевне.
Точнее я поехала к ней лично на следующий день. Покорила она меня сразу. Своим ответом на мое предложение заплатить в карман, а не роддому. Она сказала, что вообще не ведет платные роды, даже по контракту. И еще никогда в жизни ни с одной женщины не взяла денег. Это ее принцип. Что, мол, многие платят за роды и думают, что врач за них теперь должен все сделать, а у врача, оттого, что ему заплатили (в карман ли нет), третья рука не вырастет, и он не Господь бог. Что, мол, роды это процесс, в котором главная участница женщина и именно от нее зависит, какими будут роды, а врач может лишь помочь, но не родить за нее. И что она, конечно, поможет.
Так я легла к ней в отделение, и потянулись дни…
Срок стоял на 8 июля, но ни 8, ни 10, ни 12 никаких позывов рожать у меня не наблюдалось. Хорошо, что патология эта находилась на Набережной, и режим как таковой там отсутствовал. Самое главное – надо было вернуться в больницу к 20.00. а все остальное время можно проводить, где хочешь. Хочешь – гуляй по Набережной, хочешь – скатайся домой, никто не проверяет. Мне вообще было нечего делать. Процедур мне не назначали, постельного режима не было, белок в моче повышался незначительно и я почти месяц провалялась там до родов, умирая с тоски… Нет, конечно, ко мне приезжали муж, друзья, подруги, мама, мы ходили гулять, но ночью накатывала такая тоска… К тому же в эти дни состоялись сразу несколько праздников у моих друзей и родных, которые я, естественно, пропустила. Было обидно. И вообще к концу беременности уже надоело ждать… Да и условия в отделении патологии были «супер» - душа нет в теории, одно биде и один туалет на три палаты по 12 человек. Учитывая, что беременные в туалете частые гости, когда бы ты ни пошла туда, там всегда была очередь. Извиняюсь за интимные подробности, по-большому ходить было ужасно. Знать, что там тебя уже поджидают…
…12 июля Ирина Николаевна осмотрела меня, сказала, что шейка абсолютно не готова, что еще несколько дней ждем, и затем будем стимулировать. Через несколько дней – тишина. Я и дочку уговаривала, и молилась, и аутотренингом занималась – все без толку. Шейка по-прежнему не сглаживается. Ждали до 17, потом, видя, что нет никаких сдвигов, решили начать готовить шейку. Взяли с меня расписку о том, что «на родовспоможение согласна», и вставили таблетку. Сейтотек. Одну, через 6 часов – другую, вечером – третью. Тишина. На следующий день никаких продвижений. Я уже начала психовать. Еще три таблетки. Опять тишина. Зато у меня поднялась температура до 39. Кайф – неописуемый – меня знобит, трясет, голова раскалывается, представить, как буду рожать в таком состоянии – не могу. Еще три таблетки не подействовали опять. Шейка ну ни в какую не хотела сглаживаться и раскрываться. Решили перевести меня в роддом и проколоть пузырь.
Надо сказать, что на 37 неделе УЗИ показало, что ребенок у меня крупный, 3700, и с моим узким тазом первой степени рожать я побаивалась. Кесаревым мне не грозили, но на всякий случай заранее готовили на экстренную операцию, раз уж слабая родовая деятельность была… В других роддома нашего города, знаю, при таких данных перехаживать бы не дали – стимулировали бы раньше. Но в роддоме на Набережной придерживаются правила, что лучшие роды – естественные роды, и кесарево делают только в крайнем случае или по показаниям.
В общем, вечером 19 июля привели меня в роддом, положили в патологию из-за температуры, в предродовую палату, где лежали еще две девушки. Одна Марина тоже перехаживала, но немного, 5 дней и ее собирались отправить домой. Другая, тоже Марина, вроде как была в начале пути, у нее были слабые схватки, но ей тоже собирались протыкать пузырь по каким-то там другим показаниям.
Пузырь мне проткнули в 22.00. Воды из меня вылилось очень много. Врач спросила, не ставили ли мне многоводие (хотя животик был небольшой), но я сказала, что нет, только крупного ребенка. На что она сказала: «Наверное, ошиблись. У вас многоводие, а ребеночек скорей всего небольшой». Обнадежила. Как потом оказалось, очень зря. Но одна ее фраза, когда у меня текли воды, насторожила. Когда она смотрела, как из меня ручьем текут воды, она произнесла: «Да-а, ну и ночка у меня будет – наверху одна с тремя литрами, еще и здесь …». Спрашивать, что «здесь» я не стала. Не до того было. Я лежала и думала, что теперь, когда воды спустили, хочешь не хочешь, а в ближайшие 12-15 часов я рожу, так как безводный период не может длиться дольше без риска для ребенка.
Вкатили мне коктейльчик – димедрол, промедол и чего-то там еще. Велели поспать, да я и без коктейля отрубилась бы легко. Проснулась в 4 утра. Прислушалась к себе. Ничего. Никаких схваток. Только в туалет сильно хочется по-маленькому. Заодно сходила и по-большому, чему несказанно обрадовалась. Клизму в этом роддоме теперь не делают, а оказаться в щекотливой ситуации на родильном столе не хотелось. Брить, кстати, тоже не бреют, но я дома подготовилась с помощью мужа. Еще за две недели до этого, когда из больницы помыться отпускали. Медсестра сделала мне КТГ, сердцебиение у ребенка было хорошим. Но схватки на мониторе не фиксировались, и она снова погнала меня спать. Но больше я не уснула, к тому же через час вроде уже начало прихватывать, но только в лежачем положении. Пришла докторша, посмотрела, сказала, что шейка нормальная, но раскрытие всего 1 см. Позвонила мужу, сказала, что все хорошо. Он не спал, что было особенно приятно.
Через час еще одно КТГ и еще один осмотр. Раскрытие все тот же 1 см. Еще через час – опять 1 см. Тут уже доктор сказала, что уже прошло 9 часов безводного периода, и если родовая деятельность не разовьется, будут кесарить. Этого я не хотела, начала бегать по коридорам в надежде на усиление схваток. Увы, они были слабыми. Я с расстройства легла, и тут понеслось… они были вполне терпимы, но болезненны. И повторялись довольно часто. Чтобы их ускорить, я вновь встала и стала ходить, однако схватки вновь прекратились. Меня позвали на КТГ, я легла на кушетку, и тут они снова накатили непрерывной волной. В 8 утра произошла пересменка. И тут я поняла, ЧЕМ ИМЕННО помогла мне Ирина Николаевна. Она, как выяснилось, подозревала, что с моей проблемной шейкой, я не рожу быстро, и устроила меня, наверное, к самой лучшей смене. О ней я слышала потом только отличные отзывы. Врач – Елена Евгеньевна Шафранская выглядела человеком довольно жестким, но она просто не сторонница всяких там «муси-пуси», однако отношение у нее было профессиональное. Она смотрела меня – совсем не больно, хотя и на схватке. Сказала, что раскрытие уже 4 см, все пошло и уже скоро я рожу. Велела не волноваться, дышать правильно, и больше ходить. Когда я снова стала ходить, схватки опять пропали, и тогда акушерка Марина Алексеевна Евдокимова велела лежать и наоборот не вставать. Она постоянно подходила ко мне, держала за ручку, говорила, что я мужественная и сильная. Даже шутила – мол, что ты, Алиса, не орешь? Поорала бы… А я и правда не орала, только выдыхала шумно. Боль была сильная, но я все время себе напоминала, что крик повредит доченьке, а она и так кислорода не получает. Что мне особенно понравилось – акушерка и помогающая ей будущий врач Маша – молодая, видимо, только-только после университета, обращались ко мне только по имени – Алиса, Алисочка, Алисик. В 10 утра Марине, девушке из предродовой, тоже проткнули пузырь, но у нее все пошло очень быстро, в 11 она уже кричала накрик, и Маша с Мариной Алексеевной ее также успокаивали, и держали за ручки.
Где-то около 11 мне поставили капельницу с окситоцином, схватки уже шли одна за другой без перерыва, сейчас я даже не могу вспомнить толком свои ощущения, помню только, что дышала «собачкой» и говорила дочке, что дома нас ждет папа, который небритый как ваххабит. Муж, когда я начала перехаживать, решил не бриться до тех пор, пока не рожу.
Около 12 дня, когда я уже начала внутренне беситься, так как безводный период был уже 14 часов, хотя КТГ у ребенка было хорошим, меня осмотрела Шафранская. Сказала, что уже почти 12 см раскрытие и можно будет через 10 минут идти на кресло, но надо потужиться возле кровати немножко. Я взялась за спинку кровати, и по нарастанию схватки немного потужилась. Вообще, я начиталась, что самый болезненный период у женщин в родах – это опускание, что боль адская, но когда она пройдет, больнее уже не будет. Я никакого опускания не чувствовала, боль у меня была равномерная, сильная, но терпимая, но когда я потужилась, стоя возле кровати, я очень отчетливо, но совершенно не болезненно почувствовала, как ребенок внутри меня пошел вниз. Затем Елена Евгеньевна велела мне идти на кресло.
Я пошла с капельницей в вене, и тут…как и прежде, мне стало так хорошо, потому что схватки совершенно пропали. Марина Алексеевна и Маша помогли мне взобраться на кресло, минуя положение сидя, поскольку сидеть уже было нельзя.
И вот лежу я такая на кресле, никаких позывов тужиться, ничего не болит, все трое, врач, акушерка и Маша (я не знаю, она уже врач или еще практикантка) стоят вокруг меня и спрашивают – рожать-то будешь? А я плечами пожимаю.
Хотелось бы – говорю. Они: там уже Марина готова рожать, давай сначала ее, а потом тебя. Не-е-ет, говорю, я отсюда уже никуда не слезу.
Они меня и по животу пощекотали, и там внутри что-то потеребили, вроде пошли слабенькие схваточки. На раз-два-три, говорят, будем тогда тужиться. Так я и тужилась. Помнила, что тужиться в лицо нельзя, но когда начала, почувствовала, как сильно напрягаются глаза и щеки, и вообще лицо. Доктор командовала жестким голосом, но мне это даже нравилось – она напоминала, что ребенку уже трудно, что я мать и должна помочь ему выйти наружу. Сама Шафранская сильно давила мне локтями с ребер на живот (ребра потом болели два месяца, я думала, мне их там сломали!). В общем, с помощью врача и акушерки, которая аккуратно подворачивала промежность, голову я родила. Тут я хотела передохнуть, но все закричали – плечи, плечи застряли, Алисочка, задушишь ребенка, давай быстрей и я, собрав все силы, что были, сильно потужилась. Живот мгновенно сдулся, почему-то я смотрела на него, а не на руки акушерки, принявшей ребенка, и я поняла, что родила. Стало так легко…
Но тут я поняла, что не слышу крика ребенка, и мне не кладут его на живот, а куда-то понесли, и закричала сама – что с моим ребенком, как моя дочка? Акушерка начала гладить меня по голове, говорить, какая я молодец, что с ребенком все в порядке, сейчас принесут. Где-то в глубине родзала я слышала голос педиатра – водичкой, мол, побрызгайте. И тут мне на грудь положили такой большой комочек, свернутый клубочком, в смазке и крови, доктор выдавила мне из груди несколько капель молозива и дочка жадно схватила их и засосала. И только потом, оторвавшись, как заорала. Ее унесли. А я заплакала. Потом, когда меня зашивали, а разрывы у меня были, я все плакала. Маша, которая шила, сказала: Алис, я стараюсь, чтоб не больно было, уж прости, если чуть-чуть. А я ничего не чувствовала. Мне не больно, говорю, это я от счастья. Потом мне сказали, что дочка родилась 57 сантиметров, 4100. Голова 37 сантиметров, большая. Что удивительно, ее, как выяснилось, с помощью акушерки, я родила без разрывов, но широкие застрявшие плечи, все подпортили. Когда мне сказали, что ребенок душиться, я сильно потужилась и все вылетело, порвавшись.
Маша сказала: «Надеюсь, что папе понравиться, как я зашила. Алис, я старалась». Папа даже не заметил – хотя намеренно искал швыJ. Внутренние разрывы мне зашили рассасывающимися нитками, внешний – шелковыми. Снимать швы было больнее, чем когда шили, но зашила меня Маша и правда супер – ничего не осталось, все быстро зажило. Руки у этой девочки (мне 27, и почему-то кажется, что она меня моложе, на вид ну очень молоденькая) – золотые.
Сразу после меня родила Марина. И мы оказались с ней в одной палате.
Я позвонила мужу, сказала, чтобы побрился. По голосу слышала, что он плакал. Поплакала еще и вместе с ним. На эмоциях я пролежала на каталке только час, соскочила быстро, потребовала, чтобы принесли Соню, и целый день смотрела на нее, не отрываясь, постоянно наклоняясь и проверяя, дышит ли? На следующей день, конечно, все болело, и потом, но я уже ни на что не обращала внимания – со мной была моя кнопа, любимая Сонька, Софья Юрьевна.
Из роддома нас долго не хотели выписывать, у нас была сильная желтушка, что у переношенных детей частое явление. В конце концов, я под расписку сама уехала домой. Теперь я скажу: родить – это фигня, не трудно, самое трудное начинается потом. Трудное, но счастливое. Сегодня нашей доче уже третий месяц, она радеет мамочку агуканьем, улыбками и милее человечка нет на всем белом свете. Уже думаем о второй дочке, но, конечно, попозже.
Удачи вам, будущие мамочки! И ничего не бойтесь! Дети – это счастье!
А если есть вопросы, особенно, у ярославен – пишите!
Алиса, aligra79@mail.ru
