Мне 31 год, первые роды. К сожалению, получилось не так, как хотелось - на 23 августа была назначена стимуляция питоцином (аналог окситоцина – гормона, который ответственный за схватки). Нужно было приехать в больницу к 5.30 утра. Естественно, до последнего мы с мужем надеялись, что роды начнуться сами, но что-то мешало этому. В ночь на 23 мы собирались, смотрели не забыли ли чего. В результате легли поздно, около 2-х. Ну а через два часа я проснулась и не могла уже заснуть, едва долежала до будильника, который зазвенел в пять. Встали невыспавшиеся, добрались до госпиталя. Но там почему-то сам процесс начали довольно поздно, часов в 9.
В левую руку поставили капельницу, на живот надели монитор (типа микрофона, который передавал сигналы сердца ребёнка на компьютер), на один из пальцев левой руки нацепили что-то типа прищепки (тоже монитор, который передавал информацию о моём пульсе), к правой руке был подключен прибор, автоматически измеряющий давление, и - началось ожидание. Сначала долго не могли подобрать дозу, потом вроде как схватки усилились, но не настолько, чтобы открывать шейку матки (по значению должны быть не меньше 40 и регулярные, а у меня были между 20 и 40 и нерегулярные). Около часа дня пришла моя врач и проколола мне пузырь с амниотической жидкостью. После этого схватки резко усилились и стали намного болезненнее. Я переносила их, сидя на краю кровати.
Шейка матки открывалась очень медленно. С каждым часом приходилось труднее переносить боль, но Слава Богу, со мной был мой муж, который изо всех своих сил старался мне помочь, поддерживал меня морально и делал массаж крестца. Чем больнее была схватка, тем больше усилий требовалось от него для давления сзади. От эпидуральной анастезии я отказалась, т.к. была заранее настроена рожать без неё. К тому же, хоть и сильной была боль, с помощью моего мужа её можно было терпеть.
Я помнила, что главное – уметь расслабиться. Меня утомили схватки уже часам к 3-м дня. В перерывах между ними мне жутко хотелось спать, я ловила себя на том, что иногда даже клюю носом. Я помню это желание: спать, и только чтобы схватки снова не наступали. Также, понимала в тот момент, что хорошо расслабляюсь, раз могу сидя заснуть. Было трудно говорить, я была, как во сне. Хотелось пить – мой муж давал мне кусочки льда (ничего другого принимать не разрешали), стоило мне только шепотом попросить об этом или показать рукой.
Период (перед потугами), который является самым коротким и болезненным по схваткам, у меня растянулся не на один час. В это время в начале каждой схватки хотелось как можно больше давления внизу крестца, а на спаде схватки – выше. Паша приноровился и мы дожили до потуг.
Небольшое отступление. О дыхании. То, чему нас учили на подготовительных курсах вовсе не забылось. Просто, мне оно не подходило. Кое-что пригодилось – поверхностное дыхание, и то, я выработала свой ритм и издавала другие звуки, так мне было легче расслабится и отвлечься. Ещё я постоянно помнила, что нужно расслаблять рот, не зажимать его на схватках, и вообще, расслабить все мышцы лица.
Персонал. Медсестра приходила через н-ное количество минут (я не помню), смотрела по монитору, как идут у меня дела, стучит ли сердце ребёнка. И почему-то невпопад давала мне стакан с ледяными чипсами. Так уж получалось, что у мужа эта работа выходила лучше всех J .
Язык. К моему удивлению, я могла контактировать на английском с мед.персоналом, спрашивать или отвечать. Когда было сложно понять (из-за незнания некоторых слов), мой любимый супруг переводил мне смысл сказанного. Я, честно, не ожидала от себя такого, думала, концентрироваться на расслаблении, переносить боль и одновременно напрягать мозги, чтобы перевести чувства в мысли, а мысли на иностранный язык и обратно будет достаточно сложным занятием. Но ничего, справлялась же, как я уже говорила, в сложных случаях муж помогал мне.
Потуги наступили только в 9 вечера. К тому моменту я, конечно, устала, да ещё и не знала, как правильно это делать. Читать-то читала, слышать-слышала, а на практике всё оказалось сложнее. Сначала я искала удобную позицию. Никто на меня не ворчал, медсестра терпеливо ждала, когда же я наконец-то остановлю свой выбор на чём-нибудь. Все позиции мне казались неудобными, да к тому же, у меня к этому времени стоял катетер (чтобы опорожнялся мочевой пузырь) и мне дали кислородную маску на всякий случай – в ней было дышать хуже, чем обычно носом, и она ограничивала меня в поворотах (представьте, какое количество проводов ещё было на мне). Пришла моя врач и предложила полусидячую позу, которая мне показалась более-менее удовлетворительной.
Тужилась я около 2-х часов, ребёнок продвигался очень медленно. После полуторачасовых стараний моя врач начала сомневаться в том, что я смогу сама родить. Возникли сомнения, что я смогу вытолкнуть крупную головку ребёнка самостоятельно. Она пригласила ещё одну акушерку. Та давай меня подбадривать и объяснять, как тужиться. Моя врач тоже объясняла, но видно подействовало бодрое настроение ещё не уставшей от меня новой акушерки J и у меня получилось намного лучше. В комнате присутствовали: моя врач, медсестра, новая врач, женщина, которая готовилась принять ребёнка для всяческих манипуляций с ним (типа взвешивания и т.п), мой муж – всего пять человек вокруг меня. И все начали мне помогать, особенно после слов новой акушерки: “Она может тужиться, у неё получится”. Я почувствовала, как откуда-то взялись силы, почувствовала, что я чего-то поняла о том, как надо тужиться и процесс пошёл намного быстрее и качественнее. И вскоре (в 10 часов 39 минут) появился наш Лёша. Сразу же отсосали из носика жидкость и он громко закричал J . Перерезали пуповину, обтёрли понесли взвешиваться. Из меня тем временем вытащили плаценту и стали зашивать. Дело в том, что все вокруг так заждались нашего Лёшу и устали к концу родов, что внимания на скорость выхода Алексея никто не обратил, поэтому появился разрыв (средний вариант). Вес новорожденного составил 7 фунтов 9.3 унции при росте 20 и 3/4 дюйма на момент рождения.
После оценки по шкале Апгар (получил 9/9) ребёночка приложили к моей груди. Потом его унесли мыться, мой муж тоже ушёл – фотографировать нашего новорождённого сына.
Снова отступление. Оценка по Апгар. Это принятая международная система по 10-и бальной шкале. Ребёнка осматривают в первую минуту и ставят первую оценку, потом через пять минут и ставят вторую оценку. Существуют определённые требования, по которым и оценивают, некая таблица.
Когда пришёл муж, меня уже чистили влажными салфетками. Наконец все ушли (около одиннадцати часов), Лёша остался лежать в другой комнате под лампой (предварительно я дала указания, чтобы его ничем не подкармливали и не подпаивали). Мы стали названивать из палаты нашим родителям. Они были безмерно рады, конечно! J
Каждые полчаса заходила медсестра и проверяла давление и моё сердцебиение. Через два часа мне снова захотелось тужиться, я сказала об этом медсестре. Та очень была удивлена, и когда в очередной раз стала делать массаж живота (матки), то из меня хлынуло очень много крови. Врач моя уже была дома, когда ей позвонили и вызвали на осмотр. В два часа ночи она приехала и стала искать причину кровотечения. Я уж было думала, что все мучения закончились, но нет – при внутреннем осмотре матки боль была очень сильная, на подобие самых сильных схваток. Обнаружилось, что у меня были ещё небольшие внутренние царапины, которых сразу не было заметно – они-то и кровоточили. Врач тщательно всё зашила, а медсестра ещё долго мучила меня болезненным массажем матки, выдавливая из меня кровь. Вообщем, поспать после родов спокойно нам опять не удалось J . Капельницу мне оставили на ночь с физраствором (так как была большая потеря крови), медсестра постоянно заходила, проверяла моё состояние, делала массаж живота, принесла нам по её личной инициативе ужин из гамбургеров (гамбургеров мне в тот момент не хотелось J – муж пообещал мне их съесть утром).
Нас решили оставить в этой же комнате на ночь, вызвали уборщицу для наведения чистоты. В 2.30 ночи пришла уборщица, а так как спать нам всё равно не давали, муж решил съездить домой, приготовить мне поесть и заварить крапивы для быстрейшей остановки кровотечения. В половине четвёртого он приехал, мы поели, решили попытаться поспать. Малыша иногда приносили покормить. Больше всего мешала сигнализация, которая время от времени включалась, обнаружив у меня низкое давление или когда я ложила руку не так, передавливая провода (при этом система не могла накачивать воздух в рукав). Причём, звуков не было слышно медперсоналу, а в нашей комнате мы сразу же просыпались. Приходили ещё какие-то медсёстры, приносили сок (кстати было), брали анализы крови. Короче, была сложная ночь. На утро я взмолилась, чтобы меня отключили от всех приборов и дали отдохнуть, на что мне ответили: “надо подождать результата анализа крови и врача, который даст на это разрешение. Врач подошёл к 9 часам и меня освободили от всех капельниц и всяческих приборов!
В это же субботнее утро нас перевели в другую палату, более просторную. Надо сказать, что и в той палате, где я рожала и в той, в которую нас перевели были туалет с душем и ванной, телевизор (мы ни разу так его и не включали – не до того было), кресло-кровать для мужа, столик для еды.
Еду нам приносили регулярно, утром в 8 часов, в обед и вечером, а врач всё проверяла, съела ли я всё то, что принесли. Но не всё было, с моей точки зрения, съедобно в первые дня после родов. Давали и сладкое мороженое (с кучей красителей и консервантов), и жареный бекон, и булочки из белого хлеба – всё то, от чего я воздерживалась во время беременности и собиралась это делать в период кормления грудью. Гороховая каша, которую мне тоже предлагали на завтрак, вызвала бы вздутие животика у маленького. Эту еду съедал за меня муж, а я ела то, что он принёс мне из дома – гречневую кашку, политую растительным маслом (вот где истинная польза!), печёные яблочки, свёклу. Один из двух раз на завтрак была перловая каша на воде – так я её съела, кое-что выковыривала из тамошнего салата.
Вся суббота прошла в отсыпании и отъедании. Приходила педиатр, осматривала нашего младенца. На утро следущего дня ещё раз зашла на осмотр, доложила нам, что с Алёшей всё в порядке. В этот день (воскресенье) пообедав, мы решили поехать домой. Медсёстры помогли нам собраться. Меня перевозили на коляске из палаты до машины, думали, я не дойду сама. Домой мы добрались благополучно.
Теперь нашему сынишке 2 месяца, мы очень счастливы, что у нас есть такой прекрасный малыш. Очень благодарны Богу за друг друга, за возможность рожать в США и, конечно, за нашего сына.
Мама Юля
