Еще во время беременности, просматривая рассказы о родах (очень, к слову, меня интересовавшие), я презрительно фыркала: «Тоже мне – подвиг. И сколько подробностей-то! Так свои ощущения смакуют!»
Затем, родив, мне ужасно хотелось всем об этом рассказывать, но, к несчастью, поток слушателей быстро иссяк, и я вспомнила об Интернете: вот уж где можно оторваться по полной! Так что, милые дамы, приношу свои извинения за временное непонимание вашего геройского поступка.
И наблюдалась и рожала я в Центре планирования на Севастопольском. По контракту.
Беременность была замечательной, и, несмотря на огромное количество сданных анализов и посещенных врачей, ничего у меня не нашли. За все 9 месяцев я набрала всего 5 кг, то есть, стала весить ровно 60 кг.
Срок мне ставили на 30 мая. Но в этот день я, естественно, не родила, и уже неделю с раздражением отвечала на встревоженные звонки родственников. На 31 мая был назначен прием врача. Я печально сообщила мужу, что меня точно положат в патологию, так как в этом центре врачи известные перестраховщики, и один день перенашивания - для них целая трагедия! В моих подозрениях меня укрепило то, что на КТГ ребенок совсем затих и категорически не хотел просыпаться. Пришлось пообещать ему сытный и вкусный обед (я его этим не очень-то баловала, а пожрать он уже и в животике любил)
Но, к моему удивлению, мне разрешили подождать еще недельку (наверное, памятуя о моей идеальной беременности) и посоветовали «пожить половой жизнью». Раскрытие было 3 см.
Муж торопился домой – выполнять рекомендации врача, а я вспомнила об обещанном моему Пузу обеде. На подходе к ресторану я почувствовала, что низ живота очень напряжен, правда, совсем безболезненно. Но тревожиться не стала - врач предупредила, что раз она смотрела раскрытие, то немного будет тянуть.
Мы вкусно поели и поехали отовариваться баночками в л' Этуаль. Было 16.00. Уже на подъезде к дому муж мечтательно заметил, что было бы неплохо, если бы малыш родился 1 июня. Увы, наша Сдоба так долго ждать не стала.
Дома я почему-то осталась недовольна чистотой кухни и всю ее вымыла, затем, пошла переодеваться, и тут – полилось! Было 18.00 Я сообщила мужу, что мы рожаем. Бриться и делать клизму нам было не велено, и мы стали собираться. Причем, муж бегал вокруг меня и торопил, так как схватки сразу пошли через 2 минуты. А я, как тормоз, снимала с себя косметику и украшения. Позвонили врачу – нам повезло – она дежурила. До роддома нам ехать минут 10, самое долгое. В приемной, как того ожидал муж, бригада врачей нам навстречу не вывалилась. Он постоянно заглядывал за закрытую дверь, а его отправляли обратно гневным окликом: «Занято». Я же, начитавшись гадостей в Интернете, спокойно ждала, пока пройдут пришедшие без схваток до меня дамы.
И вот, наступила и моя очередь. С мужем нас на время разлучили. К рубашке с «декольте до пояса» я тоже отнеслась спокойно. Во-первых, потому что приготовилась выживать, а во-вторых, потому что надолго там задерживаться не собиралась. Пришел мой врач. После того, как она посмотрела раскрытие, воды отошли полностью – розовые такие. Затем, пардон, с пеленкой между ног я стала отвечать на вопросы суровой тетеньки из приемной. Схватки участились и шли уже через минуту, а я терпеливо повторяла то, что написано в лежащей перед ней обменной карте. «Наверное, таким образом они проверяют мою вменяемость,» - подумала я и не разозлилась. Потом мне стали мерить температуру.
«Что-то многовато!» - сказала тетенька и сурово воззрилась на меня. Я взглянула на градусник: там было 37.
«Ну, здорово!» - подумала я, - «Теперь и рожать не пустят!»
«А мы сделаем вот так», - заявила я и нагло стряхнула градусник до 35. К моему удивлению, тетенька нисколько не удивилась и передала меня другой, не менее суровой даме для разных интимных процедур.
Бритье было произведено молниеносно (моим собственным, кстати, станком), а вот с клизмой вышла загвоздка. Дело в том, что клизму я не делала не разу. И вот, после того, как в меня было вкачено огромное количество воды, и велено подниматься, я, не торопясь, встала и… мощным фонтаном выплеснула эту воду прямо на стоящую рядом тетеньку.
«Зажимать надо», - гневно процедила она и отправила меня на унитаз. Здесь, видимо, в наказание за все мои предыдущие провинности, мне строго-настрого было приказано сидеть, пока за мной не придут. А сидеть уже было тяжеловато. Схватки шли одна за одной, а совершить то, зачем меня сюда привели, все никак не удавалось. Клизма-то получилась ущербная! Я честно просидела там 25 минут. Вернувшаяся с очередной клиенткой тетенька застыла в немом удивлении: «Ты все тут сидишь? Уже рожать давно пора!»
Я даже не обиделась на подобную нелогичность, так обрадовалась тому, что меня, наконец, снимают с этого ненавистного унитаза.
И так, мы поковыляли в родильный блок («проковыляли», потому что у меня была пеленка между ног, да и больно уже было). Там мне дорогу перегородил здоровенный амбал в медицинской форме. «А вот и анестезиолог. Весьма вовремя», - подумалось мне. Увы, я жестоко ошиблась – это был мой муж. Форма так шла ему, что в другое время я бы обязательно как-нибудь пошутила на эту тему. Но нет, не сейчас. Сейчас надо сосредоточиться - я же рожаю. Муж так вошел в роль, что, пока мне во второй раз задавали вопросы, о том, что было в обменной карте (держа ее в руках, кстати), ходил по палате и все деловито осматривал. Затем, строго осведомился у медсестры: «А почему кровать не поднята?»
«Я не знаю, как она поднимается…», - робко ответила она. Но затем в ее душе зародилось сомнение: «А Вы – наш новый доктор? Или папочка?» Мужу пришлось во всем сознаться.
Между схватками уже не было перерыва, и я раскачивалась на четвереньках. Не потому, что это помогало, а потому что я раньше читала, что помогает. Тут я вспомнила, как на заре моей беременности, я ходила на одни очень известные и сильно разрекламированные курсы, где нас учили преодолевать боль релаксацией: мы все ложились на пол и щупали друг друга в самых разных местах. Я тогда сбежала после третьего занятия. Сейчас я во всей красе смогла оценить «прелесть» этой немощной техники. Боль была терпимая, но достаточно неприятная. «Анестезиолога»! – взвыла я. Гинеколог подтвердила, что раскрытие уже 5 см, можно ставить анестезию. Муж отправился на поиски «доброго дяденьки с иглой». Мне, тем временем, ужасно захотелось в туалет. Сказалось, наконец, действие клизмы! Благо, туалет был рядом. Вернувшись, я с огорчением узнала, что анестезиолог приходил, и, не застав меня, отчалил в неизвестном направлении. Муж снова отправился отлавливать анестезиолога, а мне прицепили КТГ, и лафа, в виде свободного поведения во время родов, закончилась. Двигаться было нельзя. Анестезиолога не нашли, и еще около часа я пролежала со схватками на одном боку. Ничего ужасного, между прочим.
И вот произошел долгожданный момент: дяденьку, наконец, поймали. Но, на мою беду, он разразился длинной лекцией на тему: «Как важно не дергаться во время ввода иглы и вообще быть хорошей девочкой!» Я дала себе слово, что не дернусь и буду героем, пусть даже посмертноJ После 10 минут словоблудия, мы, наконец, приступили к делу. Я свое слово сдержала. Анестезиолог даже высказал сомнение, есть ли у меня вообще схватки. Если бы он знал, чего мне это стоило! Пока вводили иглу, их было аж целых три! Кстати об ощущениях. В здравом уме, и когда ничего не болит, можно, конечно, было бы и пострематься, но во время схваток это воспринимается, как самая лучшая процедура на всем свете. Просто чувствуется, как что-то инородное проникает в позвоночник. И – никакой боли! Я, вообще, Нобелевскую премию дала бы тому, кто эту анестезию придумал. Справедливости ради, надо сказать, что дней через 10 после родов, меня дня три мучили очень сильные головные боли – как осложнение после анестезии. Но это того стоит – поверьте!
Дальше я спокойно лежала на бочку, с капельницей, вся оцепленная датчиками. Вставать, разумеется, было нельзя. Боли я не чувствовала. Изредка, аппарат КТГ принимался сигналить, когда сердцебиение ребенка падало. На этот случай у меня была кислородная маска. В общем, сплошной кайф! Затем, боль потихоньку стала возвращаться. Я попросила еще анестезии, так как избаловалась и никаких неприятных ощущений чувствовать не хотела вовсе. Мне сказали, что это задержит раскрытие, и я сама наотрез отказалась от этой идеи. Потихоньку стало тужить. Я уже все чувствовала в полной мере, но эта боль действительно другая – более физическая, что ли.
Подошедшая врач осведомилась: «Тебя что, вообще не тужит что ли?»
- Тужит, - ответила я.
- А что же ты не похожа на человека, которому покакать хочется? Не кряхтишь даже?
- Так Вы же тужиться не велели, вот я схватку и стараюсь в маску передышать.
- Надо же, как мышка!
Надо заметить, что в коридоре были слышны истошные вопли, от которых все внутри просто холодело. Наверное, эти несчастные отказались от эпидуралки. Если бы я их услышала до беременности, то рожать никогда бы не согласилась.
Потом мне разрешили ознакомительно потужиться, что я и сделала. Начисто забыв обо всех предупреждениях вроде «муж хотеть не будет», я попросила Вадика посмотреть, прорезывается ли головка. Он ответил, что прорезывается. Уже после родов признался, что солгалJ
Затем, я бодренько взобралась на кресло и приготовилась тужиться. И тут, между собственными согнутыми ногами, я вдруг увидела, что эти двое - акушерка и гинеколог - вооружились ножницами. «Резать будут», - промелькнуло в мозгу.
-Эй, вы это, только резать меня не вздумайте! – попыталась я их запугать. Но не тут-то было. А дело в том, что у меня узкий таз и приличная близорукость, и мне пришлось обегать кучу врачей, чтобы мне разрешили рожать самостоятельно.
- Ну, Вы же понимаете, мы не можем так рисковать Вашими глазами, - сказали они и чикнули ножницами. Боли не было.
«Ну и Бог с вами», - подумала я и стала делать свое дело. Тужиться у меня получалось хорошо, благо до беременности был очень накачанный пресс, и на четвертой потуге я родила Сдобу. Муж присутствовал и при этом этапе. Тужиться совсем не больно. Сдоба родился с весом 3620 и ростом 54 см, 8/9 по шкале Агпар (идиотские сведения, но все их приводят).
Малыша унесли, а лежала вся из себя гордая, что я теперь – «рожавшая женщина». Потом родилась плацента. Целая, слава Богу. Затем, мне добавили анестезии, и врачи стали зашивать гнусное творение рук своихJ Других разрывов, естественно, не было. Но, наверное, они были правы, что поронули меня.
Когда принесли сына, он посмотрел на меня своими внимательными глазками и жадным красным ротиком впился в сосок. Я вскрикнула от боли. Мне хотелось бы закончить так: «И это была любовь!» Но, увы - жизнь гораздо прозаичнее. Просто что-то стало просыпаться во мне. Истинные материнские чувства приходят позднее, и этот комочек становится самым дорогим существом на свете. Во всяком случае, так было у меня.
Итак, мои роды длились 5 часов от начала и до конца. Несмотря на первые роды, я думала, что справлюсь быстрее. Боли я особой не почувствовала, и вообще все прошло как в тумане. Муж на родах – это классно! Даже если он и не уменьшит боль, но соберет постоянно разбегающихся врачей – это точно.
Сразу после родов я спросила себя: «А готова ли я родить снова?» Ответ был отрицательный. Но уже на следующий день он сменился на положительный. Вот так.
Автор пожелала остаться неизвестной.
Копирование любых материалов без согласия администрации запрещено!
Больше статей по теме раздела Рассказы о родах:
Роды в ГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова - тяжелый труд - счастливый конец!
